Представляемый номер 'Политического класса' уникален тем, что впервые за все время существования журнала его материалы (за исключением постоянных рубрик) приурочены к одному событию - отмечавшемуся 18 июля 100-летию со дня рождения Андрея Громыко. На протяжении почти 30 лет и при пяти советских лидерах, с Хрущева и до Горбачева, Андрей Громыко бессменно занимал пост министра иностранных дел Советского Союза. Такое политическое долгожительство в непростую и неоднозначную эпоху в истории нашей страны свидетельствует о многом. И прежде всего - о незаменимости Андрея Громыко (вопреки расхожему мнению о том, что незаменимых не бывает) на поприще, которое (вместе с армией и оборонкой) делало из нашей страны сверхдержаву. И в том, что в прежнем качестве наша сверхдержава прекратила существование, нет вины внешнеполитического ведомства, руководимого Андреем Громыко, - как, впрочем, и вины тех, кто держал и выковывал щит Советского Союза.

То есть юбилей Андрея Громыко - это даже не 'Тема номера': рубрика, в которой мы обычно помещаем несколько статей на одну тему. Скорее, следует говорить о специальном выпуске журнала об Андрее Громыко и его эпохе. Андрея Громыко можно емко и точно назвать дипломатом XX века. Мы так и озаглавили на обложке специальный выпуск 'Политического класса', поместив рядом с этими словами редкую фотографию Андрея Громыко, сделанную в ту пору, когда он возглавил Министерство иностранных дел.

Статейный блок номера открывает министр иностранных дел России Сергей Лавров. Размышления лиц, занимающих ключевые государственные и политические посты, об их предшественниках, работавших на тех же самых постах в более или менее отдаленном прошлом, всегда любопытны. Читая их, как правило, следишь не за изложением фактов и комментариев, а подсознательно ищешь то место, с которого автор перестает говорить собственно о своем герое и начинает сравнивать себя с ним - оправдываясь или, напротив, предаваясь самолюбованию, - но именно сравнивать, всячески при этом оправдывая такое сравнение необходимостью подчеркнуть должностную преемственность.

В этом смысле статья Сергея Лаврова - редкое исключение из названного правила. Автор пишет не о себе на фоне своего героя-предшественника, а именно о последнем - при этом зная и понимая все особенности и нюансы дипломатической кухни, которые видны только из главного кабинета на Смоленской и ниоткуда больше. В то же время материал Сергея Лаврова - это и не дежурная юбилейная отписка, составляемая обычно из перечислений заслуг юбиляра с необходимой привязкой к текущему моменту. Автор приводит редкие и интересные мнения и оценки Андрея Громыко, а также малоизвестные факты - например, о несостоявшемся вступлении Советского Союза в НАТО. Обращают на себя внимание и суждения одного профессионального дипломата о другом профессиональном дипломате с точки зрения корпоративных мидовских традиций работы, которые были заложены при Андрее Громыко и действуют до сих пор. Сергей Лавров завершает статью указанием на то, что связанные с именем Андрея Громыко достижения советской эпохи, как и опыт внешнеполитической деятельности Российской империи, - неотъемлемая часть дипломатического арсенала современной России. Еще относительно недавно подобные слова в устах хозяина высотки на Смоленской были просто невозможны. К счастью, эти времена прошли - и хочется верить, что навсегда.

Следующий материал номера - интервью с бывшим министром иностранных дел, человеком, который помимо руководства МИДом в разные годы занимался большой мировой политикой и как ученый, и как руководитель легендарной спецслужбы, а в один из наиболее драматичных периодов нашей недавней истории на посту премьера сумел вывести страну из состояния дефолта. Этот государственный деятель - Евгений Примаков. В интервью 'Политическому классу' Евгений Примаков делится личными впечатлениями от встреч с Андреем Громыко, а через это выходит на оценку его роли в истории советской внешней политики эпохи холодной войны. Главная мысль Евгения Примакова вынесена в заглавие интервью: 'Громыко защищал интересы государства, пытаясь не войти в конфронтацию'. То есть Андрей Громыко руководствовался не раз и навсегда выработанными стереотипами, а в каждом конкретном случае старался найти свой момент истины для оптимального сочетания интересов страны, ее реальных возможностей и хрупкого баланса сосуществования обеих сверхдержав - Советского Союза и Соединенных Штатов. Интересно описание разговора Евгения Примакова и Андрея Громыко на коллегии МИДа, где обсуждался вопрос о вводе советских войск в Афганистан. Евгений Примаков - тогда директор Института востоковедения - открыто не подержал готовившуюся акцию. И несмотря на то, что необходимое экспертное одобрение радикальных действий в отношении Афганистана не было получено, Андрей Громыко (который знал, что соответствующее решение уже принято, и должен был лишь подкрепить его необходимыми мидовскими процедурами, одна из которых - одобрение со стороны директора профильного академического института) отнесся к мнению Евгения Примакова предельно корректно. С присущим ему чувством юмора Евгений Примаков рассказывает, как во время антиалкогольной кампании испрашивал у Андрея Громыко на борту самолета разрешение отметить удачное завершение зарубежной поездки.

Историк Анатолий Громыко и политолог Алексей Громыко - сын и внук Андрея Громыко - рассматривают основные вехи деятельности юбиляра в контексте эпохи, в которой ему пришлось жить. Авторы выделяют основные направления работы Андрея Громыко, среди которых его участие в создании и функционировании ООН, утверждение принципа равенства и одинаковой безопасности сторон во взаимоотношениях с США, борьба за закрепление послевоенных европейских границ, сдерживание Североатлантического альянса. Каждое из названных направлений авторы оценивают еще и с позиции сегодняшнего дня. Так, в статье доказывается непреходящая значимость ООН, которую и после завершения холодной войны не в силах заменить никакие другие международные структуры. Как и прежде, главным и несомненным приоритетом нашей внешней политики является обеспечение суверенитета и территориальной целостности России. Авторы подчеркивают, что, как и при Андрее Громыко, мы стремимся выстроить вокруг себя систему из дружественных государств и одновременно работать на 'стратегической глубине' - заручаться поддержкой союзников вдали от границ России. Наконец, и в настоящее время Соединенные Штаты остаются для России основным партнером при решении вопросов стратегической безопасности. Подобная 'консервативность' внешней политики, по мнению Анатолия и Алексея Громыко, естественна - ведь действия нашей страны на мировой арене определяются ее историко-культурными традициями, которые вырабатывались веками и оставались прежними (за исключением разве что краткого периода в начале 90-х годов прошлого века) даже при переменах политических режимов. Редакция 'Политического класса' благодарит Анатолия и Алексея Громыко за предоставленный из семейного архива уникальный фотоматериал, на основе которого удалось сделать фотолетопись жизни и деятельности Андрея Громыко, проиллюстрировав редкими, а подчас и вовсе неизвестными прежде фотографиями фрагменты из его мемуаров.

'Политический класс' начинает публикацию большого исследования историка Андрея Фурсова об истории холодной войны. Автор в первых же строках материала указывает на генетическую связь эпохи холодной войны с именем Андрея Громыко. (Сразу оговорюсь: в констатации этого факта автор не видит ничего предосудительного. Для Андрея Фурсова холодная война - это не грех Советского Союза, за который России следует каяться перед мировым сообществом, а неизбежный результат сосуществования на одной планете двух конкурировавших систем - капиталистической и антикапиталистической. Именно поэтому, по мнению Андрея Фурсова, холодная война была 'первой (и, скорее всего, последней) глобальной войной, войной миров и систем'). Автор отмечает, что карьерный взлет Андрея Громыко выпадает на 1944-1945 годы (начиная с конференции в Думбартон-Оксе и до встреч лидеров антигитлеровской коалиции в Ялте и Потсдаме), то есть на время начала холодной войны (правда, далее в статье Андрей Фурсов высказывает мнение, что холодная война началась уже в Тегеране в 1943 году). А после прихода к власти Михаила Горбачева, то есть фигуры, с которой обычно связывают завершение холодной войны (или поражение в ней СССР - кто как оценивает), Андрей Громыко сначала покинул МИД, а затем, в 1988 году, ушел на пенсию. Андрей Громыко, как отмечает автор в подзаголовке статьи, являлся зеркалом холодной войны, или Ялтинской системы, оформившей противостояние обеих систем и четыре с лишним десятилетия диктовавшей правила игры. Андрей Фурсов считает, что феномен холодной войны нуждается в качественно новом осмыслении, что, собственно, автор и предпринимает в своем исследовании. Анализироваться холодная война будет по трем направлениям. Во-первых, ее основные этапы и ключевые события. Во-вторых, вехи развития советского общества и советской номенклатуры. В-третьих, психоисторическое воздействие Запада на эту номенклатуру и на все советское общество в целом.

Завершает статейный блок материал нашего постоянного автора - эксперта-международника Светланы Лурье. Эта публикация - единственная в июльском номере, которая напрямую, непосредственно никак не касается деятельности Андрея Громыко. Однако по существу, тематически работа Светланы Лурье удачно вписывается в специальный выпуск 'Политического класса'. Автор анализирует состоявшийся в начале июля визит в Москву Барака Обамы и делает прогноз относительно возможных перспектив российско-американских отношений при новой американской администрации. То есть внешнеполитические приоритеты нашей страны как неотъемлемая часть дипломатического наследия Андрея Громыко рассматриваются Светланой Лурье не в ретроспективе, а в возможной перспективе. В результате журнальный номер не становится сугубо мемориальным, а обретает конъюнктурную злободневность. Проблемное созвучие прошлого и настоящего, подтверждение (увы, часто запоздалое) правоты тех, кто вершил давнюю или не очень давнюю историю, и как результат вынужденное возвращение к сформулированной этими людьми повестке дня - лучшая дань их памяти. Светлана Лурье продолжает развивать мысль, последовательно излагавшуюся во всех ее предыдущих публикациях в 'Политическом классе', - о культурной теме как основе национальной субъектности, а следовательно, внешней политики государства. Пафос настоящей статьи сводится к описанию дилеммы, перед которой сейчас находится наша внешняя политика. Либо поддаться на 'психотерапевтические' увещания нового американского президента и согласиться на предлагаемую им России роль виртуальной великой державы. Либо продолжать уперто отстаивать собственные геополитические интересы - в том виде, в каком мы сами их понимаем сообразно с нашей культурно-исторической традицией, - и в итоге навлечь на себя гнев Америки, с которой вдруг кто-то позволил себе не согласиться, и оказаться среди стран-изгоев.